"Тирпиц": суперлинкор или блеф?

"История создания в Германии специальных "быстроходных" моторов для боевых кораблей восходит примерно к середине 1926 года, когда ведущий производитель дизелей — фирма MAN (Maschinenfabrik Augsburg-Nürnberg) приступила к проектированию облегченного двухтактного дизель-мотора двойного действия. Двигатель еще не вышел из стадии опытов, когда фирма получила заказ на моторную установку экономического хода для крейсера "Leipzig", мощность которой должна была значительно превышать параметры маломощных дизелей легких крейсеров типа "К". Результат не заставил себя ждать — многочисленные мелкие поломки преследовали "Leipzig" до марта 1935 года, когда завершилась почти полная переборка моторов. Но эти печальные события имели место много позже октября 1928 года, когда последовал заказ на разработку машинной установки для "броненосца А", где дизели являлись главными и единственными механизмами, приводящими корабль в движение. Теперь фирма не имела права на ошибку. Инженеры, опираясь на накопленный опыт, на всякий случай понизили число оборотов двигателя, что уменьшило проблемы при смене хода с экономического на полный и обратно. Проблемы были связаны преимущественно с крейцкопфами и штоками поршней. Только после того, как удалось понять причины аварий и поломок, инженеры фирмы и корабельные механики смогли полностью овладеть ситуацией и обеспечить стабильную работу энергетики.

Между тем причины первоначальных проблем с дизелями заключались не только в отсутствии опыта в создании мощных моторов, но также в требованиях флота иметь как можно большую удельную мощность. В результате установки создавались слишком легкими для своей мощности, что приводило к повышенной вибрации и поломке отдельных частей. Один из немецких историков справедливо указывает, что вместо использования балласта было бы предпочтительнее выделить больше пространства и веса для энергетической установки, которая ввиду своего низкого расположения прекрасно сыграла бы ту же роль, что и чугунные болванки. Одновременно моторы стали бы более надежными, да и изготовление их оказалось бы менее трудоемким и дорогостоящим. Возможно, в этом случае не пришлось бы заниматься заменой поршней и даже довольно существенным переоборудованием моторных отсеков с дополнительными подкреплениями станин дизелей и участков платформы в зоне ЭУ. Работы такого рода проводились на "Deutschland" с конца 1937 до середины 1939 года.

В итоге все усилия дали удовлетворительные результаты, и к началу войны энергетика "карманных линкоров" работала хорошо, ярким доказательством чему может служить первый рейд "Admiral Scheer", который практически без остановок за 161 день прошел 46 419 миль без каких-либо неприятностей с моторами.

Последний корабль серии, "Admiral Graf Spee", едва не лишился дизельной установки. Отмеченные выше неудачи на "Leipzig" привели к обсуждению проблемы в техническом отделе министерства, итогом которого стал доклад, попавший 13 августа 1932 года на стол к командующему флотом адмиралу Редеру. В нем, в частности, указывалось, что дефекты дизелей будут рано или поздно устранены, но необходимое на это время нельзя точно предсказать. Предлагалось оставить моторную установку только в качестве крейсерской и оборудовать корабль паровыми котлами и турбинами. Адмирал стоял перед трудным выбором, но в конце концов восторжествовало требование единства энергетики на всех единицах серии. Главным фактором здесь стала неприемлемость сокращения дальности плавания как минимум наполовину, поскольку "карманные линкоры" по-прежнему рассматривались в качестве единственного козыря Германии в борьбе с британским торговым судоходством.

Все три корабля имели одинаковые дизели — по 8 главных, M-9Zu42/58, 9-цилиндровых максимальной мощностью по 7100 л.с. при 450 об/мин (максимальная продолжительная мощность 6655 л.с.) и 4 вспомогательных 5-цилиндровых, модели M-5Z42/58 (максимальная мощность 1450 л.с. при 425 об/мин). Вес в расчете на лошадиную силу составлял 11,5 кг — весьма неплохой результат для дизельной установки, традиционно считавшейся довольно тяжелой.

В корпусе корабля ЭУ занимала 6 отсеков, с VI по XI. Общая длина машинных отделений составляла 61,5 м, то есть свыше трети длины судна. 8 мото­ров группировались в 4 отсеках попарно, причем двигатели, находившиеся в двух ближайших к носу отсеках, вращали правый вал, а в ближайших к корме — левый, всего по 4 мотора на вал. Соединялись они при помощи зубчатых передач фирмы "Vulcan" и муфт, размещавшихся в отсеках VII и IX соответственно у левого и правого бортов (остальную часть этих отсеков по ширине корабля занимали погреба боезапаса 150-мм орудий). При сохранении общей длины ЭУ размер отсеков с трансмиссией на головном корабле и двух остальных отличался. Если на "Deutschland" зубчатые передачи располагались вместе с муфтами в отсеках VII и IX, то на "Admiral Scheer" и "Admiral Graf Spee" они переместились в моторные отсеки, в результате чего длина последних увеличилась, а длина отделений трансмиссий соответственно уменьшилась.

Вспомогательные дизели устанавливались по одному в тех же моторных отсеках, что и главные. Кроме того, в каждом моторном отсеке имелось по 2 дизель-генератора мощностью по 270 кВт. В двух из 4 отделений находились еще и главные пожарные насосы. Для вспомогательных нужд (обслуживание корабля на стоянке) использовались два паровых котла, для которых места под броневой палубой уже не нашлось. Их разместили на средней палубе над главной ЭУ, хотя пар требовался не только для кухонь и прачечных, но и в бою — скажем, для тушения пожаров. Отдельные моторы приводили в действие рулевой привод.

Общий вес механической установки неуклонно возрастал от "Deutschland" к "Admiral Scheer" и к "Admiral Graf Spee", хотя мощность главной ЭУ не менялась. На головном корабле он составил 1316 т и 559 т по главным и вспомогательным механизмам соответственно; на второй единице — 1413 и 663 т, а на последней— 1483 и 762 т. Если рост веса вспомогательных машин можно оправдать увеличением мощности электрогенераторов (на "Admiral Scheer" суммарно до 2800 кВт и на "Admiral Graf Spee" до 3360 кВт), то незапланированное увеличение аналогичного показателя для главных моторов обусловлено "латанием дыр", образовавшихся в результате чрезмерного их облегчения, и плохой весовой дисциплиной при проектировании.

Главным достоинством дизельной установки являлась огромная дальность плавания, достигавшая при полном запасе топлива 20 000 миль, причем при значительной крейсерской скорости. Испытания "Admiral Graf Spee" показали, что он способен пройти 16 300 миль при средней скорости 18,6 узла. Даже при максимальном ходе без форсировки (26 узлов) дальность составляла 7900 миль — больше, чем у многих линкоров конца 30-х годов при экономическом ходе! Еще одно важное достоинство этих установок — возможность быстрого набора скорости. Для этого требовались считанные минуты, тогда как традиционные турбинные механизмы могли дать полную мощность только при разведении полных паров в котлах, что могло потребовать и полчаса, и час — в зависимости от режима. Поэтому "карманный линкор" мог, во всяком случае в теории, быстро набрать свои 27 — 28 узлов и скрыться (или наоборот, сблизиться) до того, как противник сумеет развить полный ход.

Однако нельзя забывать и об отрицательных сторонах "военных теплоходов". Их высокооборотные двигатели производили неимоверный шум, настолько сильный, что при полном ходе у механиков неоднократно текла кровь из ушей, а офицерам в кают-компании приходилось общаться между собой при помощи записок — слов соседа невозможно было разобрать в чудовищном гуле. Но если шум можно отнести к "бытовым" недостаткам, то значительная вибрация, обусловленная, в частности, облегченными станинами и креплением моторов, отрицательно сказывалась на боевых качествах — от тряски выходили из строя точные устройства систем управления огнем и связи. Хотя в ходе эксплуатации большинство "неудобств" удалось в той или иной степени устранить или ослабить, точная стрельба на полном ходу оставалась сложной задачей."(с).

"Применение дизелей стало сильным "ходом" немцев. По дальности "карманные линкоры" значительно превосходили практически все боевые корабли мира, являясь совершенно уникальными рейдерами. Связанные с использованием моторов недостатки (шум, вибрация) безусловно перекрывались возможностью пройти половину экватора без дозаправки, Скорость можно признать вполне достаточной для большинства крейсерских задач и для уверенного поведения в бою с более быстроходным противником. В сражении при Ла-Плате "Admiral Graf Spee" не испытывал никаких затруднений в маневрировании против двух групп неприятеля, без проблем уклоняясь от торпед и сблизившись с легкими крейсерами на 4 мили лишь через час с лишним после начала боя, да и то отчасти по своей воле. Недостаточно эффективное использование "карманных линкоров" руководством кригсмарине, мотивированное малой скоростью, — скорее ошибка, вызванная на деле совсем другими соображениями (главным образом — опасениями потерять после "Admiral Graf Spee" еще один корабль).

Из числа недостатков можно отметить наличие артиллерии трех калибров, из которых 150-мм пушки оказались явно ущербными и ненужными. Как уже отмечалось, установка единого 127-мм универсального калибра заметно увеличила бы эффективность и ПВО, и огня по надводным целям. Здесь сказался как известный консерватизм в идеях, так и отсутствие готовой спаренной установки к моменту создания головного корабля.

Не следует забывать и то, что за техническое совершенство "Deutschland" пришлось немало заплатить, причем в прямом смысле этого слова. "Карманные линкоры" стоили в сравнимых ценах около 4 млн. фунтов стерлингов — вдвое дороже, чем английские тяжёлые крейсера типа "Kent". Весь крейсерский отряд коммодора Хэрвуда, почти вдвое превосходивший "Admiral Graf Spee" по водоизмещению, был только на 20% дороже. Большие расходы стали той ценой, которую пришлось платить за возможность иметь индивидуально более сильную боевую единицу, хотя неизвестно, насколько превзошел бы немецкий "броненосец" в бою два "вашингтонских" тяжелых крейсера. Следует, правда, отметить, что все германские корабли межвоенной постройки получались очень дорогими, и по стоимости тот же "Admiral Graf Spee" даже уступает крейсерам типа "Admiral Hipper", явно превосходя их во всем, кроме скорости.

Германский корабль-рейдер — "карманный линкор" — стал настоящей "костью в горле" для лордов Адмиралтейства и их французских и американских коллег. Подтверждением тому служат неоднократно появлявшиеся в предвоенных и военных справочниках мифические проекты аналогов "Deutschland" как в немецком, так и в японском флоте. (В частности, для уничтожения последних американцы построили довольно бесполезные линейные крейсера типа "Alaska".) Однако ни Германия, ни Япония на деле даже не планировали повторения удачного опыта. "Admiral Graf Spee" и его систершипы остались единственными представителями этой интересной ветви военного кораблестроения, появившейся в силу обстоятельств, но сулившей большие перспективы. Главной причиной "идеологической смерти" класса стали новые быстроходные линкоры, к серийному строительству которых приступили в конце 30-х годов все основные морские державы. При скорости, равной или превосходящей скорость "броненосцев", они представляли собой настолько серьезных врагов для последних, что дальнейшая постройка этих очень дорогих рейдеров оказалась просто неуместной." - http://seawarpeace.ru/deutsch/schlachtschi...eutschland.html

"Большое сходство немецких эскадренных броненосцев и броненосных крейсеров не было случайным. Оно отразило те колебания и неопределенность во взглядах на роль и задачи флота, которые царили в верхах Германской империи в начале 1890-х годов. Морское министерство тогда возглавлял адмирал Гольман, считавший крейсерские операции против английской торговли основой войны на море. Но в недрах флота уже зрели новые идеи.

Как-то раз после обеда с морскими офицерами в Кильском замке кайзер Вильгельм II предложил обсудить вопрос о том, как должен развиваться в будущем германский флот. Неясные и противоречивые мнения, высказанные в ответ на это предложение, в конце концов вывели кайзера из себя.

Тогда взял слово капитан первого ранга Тирпиц и изложил глубоко продуманную программу будущего развития германского флота, основой которого, по его мнению, должны были стать крупные линейные корабли, предназначенные для генерального сражения. Постройка же крейсеров, считал Тирпиц, может рассматриваться только как второстепенная для германского флота задача. Стройная и логичная доктрина увлекла кайзера. "У Вильгельма одна мысль, - иронически говорила потом мать кайзера, - иметь флот, который был бы больше и сильнее английского".
Но, увы, взбалмошный и крайне неуравновешенный характер немецкого монарха исключал какую-либо устойчивость взглядов.
В 1895 году, готовясь к выступлению в рейхстаге, он неожиданно для Тирпица, ставшего к тому времени морским министром, решил провозгласить программу строительства крейсерского флота. Тирпиц бросился отговаривать императора от этого намерения, и тот как будто согласился с его доводами. Но, выйдя на трибуну, Вильгельм не удержался и стал доказывать рейхстагу, что Германии необходим и линейный и крейсерский флот. В результате такой двойственности политика правительства несла на себе печать неясности и нерешительности, что и получило свое отражение в боевых элементах задуманных тогда кораблей.

По мнению специалистов, германские броненосные крейсеры отличались от современных им английских и французских меньшим водоизмещением и радиусом действия, меньшей скоростью хода и меньшим калибром главной артиллерии. Однако, уступая иностранным крейсерам по всем этим качествам, немецкие корабли отличались хорошим бронированием и весьма совершенной системой непотопляемости. Важность этих качеств, которым в германском флоте вообще уделялось особенно большое внимание, выявилась в первых же сражениях империалистической войны..."(с)

"В 1880 году главный инженер американского флота Дж. Кинг, изучавший состояние военно-морских флотов европейских стран, писал : "Дружественно настроенные к немцам народы смотрели на растущую морскую мощь Германии не без преклонения перед старательными и деловитыми усилиями этой практической нации занять на море такое же положение, какое она занимает на суше".
Но, увы, сухопутные генералы, назначаемые обычно морскими министрами Германии, не имели ясного представления о том, к решению какой задачи им следует готовить флот.
Каприви, сменивший Штоша в 1883 году, был убежден, что вот-вот разразится война между Германией, с одной стороны, и Россией и Францией - с другой. Он считал, что в этой ситуации флот окажется даже вредным, ибо средства, затраченные на его строительство, будут отниматься у армии, ослабляя ее. Могучий флот, считал Каприви, понадобится Германии лишь после того, как будут разгромлены Россия и Франция и единственным противником останется Англия.

Прогнозы Каприви не оправдались. Война Германии с Россией и Францией в 1890 году не разразилась, но зато произошло нечто не менее важное.
Германский капитализм, опоздавший к разделу колониального "пирога", уже достаточно окреп, чтобы начать тянуть свои руки в Полинезию, на Дальний Восток, в Малую Азию. Не за горами была очередь колоний в Латинской Америке, в Тихом океане.
"Мы никого не хотим вытеснять, но и сами требуем себе места под солнцем..."

Средством достижения столь поэтично, но весьма недвусмысленно сформулированной цели должен был стать крейсерский флот, по качеству и составу кораблей очень близкий к флоту классической колониальной державы - Англии. Вот почему новый немецкий морской министр адмирал Гольман, назначенный на этот пост кайзером Вильгельмом II в 1890 году, сосредоточил основные усилия немецкого кораблестроения именно на разработке и постройке множества бронепалубных крейсеров с большой дальностью плавания. Забегая вперед, отметим, что состав созданной в 1890-1903 годах крейсерской эскадры был точно такой же, как у англичан: броненосные крейсеры составляли в нем всего 25%."(с)

"Морские коммуникации накануне первой мировой войны были, пожалуй, самыми уязвимыми звеньями Британской империи. Понимая это, немецкий морской генеральный штаб в своих планах предусматривал крейсерские операции, нарушающие морские перевозки противника и отвлекающие его силы с главного театра боевых действий. Но увлеченные идеей генерального сражения, в ходе которого должна была быть сломлена главная сила Британии - ее могучая линейная эскадра, - немецкие адмиралы не уделили достаточного внимания организации крейсерской войны. А в августе 1914 года, когда начались боевые действия, в иностранных водах, не считая "Гебена" и "Бреслау", находилось всего восемь немецких кораблей.

Тем не менее, несмотря на свою малочисленность, эти корабли вызвали у британского адмиралтейства столь большую тревогу, что оно приложило максимальные усилия для скорейшего устранения этой опасности. Усилия увенчались успехом: с действиями немецких крейсеров на океанских коммуникациях англичане практически покончили к началу 1915 года. И здесь не последнюю роль сыграли те противоречивые требования, которые немецкие военные моряки предъявляли к легким крейсерам...

В то время как англичане, стремясь создать легкий крейсер нового типа для обслуживания дредноутских эскадр, сосредоточили свое внимание на дальнейшем развитии бронепалубных крейсеров III ранга, немцы продолжали усиленно разрабатывать бронепалубные крейсеры II ранга. Причина такого расхождения лежала в разном подходе тех и других к легкому крейсеру дредноутской эпохи. Англичане не скупились на финансирование проекта специального крейсера-разведчика, предназначенного только для обслуживания эскадры. Немцы же, исходя из собственных экономических предпосылок, стремились создать универсальный легкий крейсер, способный быть "мастером на все руки".
По соображениям немецких адмиралов, легкие крейсеры должны были вести разведку для линейных эскадр, борьбу с легкими силами противника, уничтожать вражескую морскую торговлю, лидировать флотилии эскадренных миноносцев и нести службу стационаров в иностранных водах в мирное время, а при случае выступать и в роли минных заградителей и носителей самолетов. Поэтому по скорости хода они не должны были уступать эсминцам, а по артиллерии и бронированию - равноценным кораблям противника. Сверх того, их полагалось снабжать устройствами для постановки мин, платформами для гидросамолетов, большими погребами для боеприпасов, емкими топливными цистернами и механизмами, пригодными для длительного плавания."(с)

"Несмотря на многолетнюю подготовку к крейсерской войне против Великобритании, российский императорский флот к началу русско-японской войны 1904—1905 годов разработанных планов крейсерских операций против японского судоходства не имел. Подводя итоги деятельности Владивостокского отряда, следует признать, что его операции оказались «кратковременными „уколами“ вместо длительного воздействия на коммуникации противника»...

..Высшее командование Российского императорского флота вполне осознавало важность крейсерской войны против Японии, крайне зависимой, в силу её островного положения, от морских перевозок. С началом войны был разработан план крейсерских операций. Предполагалось отправить до восьми вспомогательных крейсеров Индийский океан, Южно-Китайское море и Тихий океан, для перехвата грузов, идущих в Японию из Западной Европы и США. Намечалось создание основной плавучей базы в восточной части Зондского архипелага, а также угольных станций в районе Сайгона, на Мадагаскаре и островах Чагос. Фактически ни одно из этих мероприятий выполнено не было..."(с)

..Результаты действий российских крейсеров были мизерные...

РЕЗЮМЕ : "..несмотря на многолетнее культивирование концепции крейсерской войны, фактически российский флот оказался не готов к её практическому осуществлению. Все крейсерские операции свелись к эпизодическим действиям Владивостокского отряда, а также практически безрезультатным или вообще демонстративным походам вспомогательных крейсеров, не оказавших никакого серьёзного влияния на ход войны. Между тем, по мнению ряда специалистов, российский флот имел, при должной подготовке, реальные возможности сосредоточить на путях японской торговли десятки крейсеров и основательно подорвать её военный потенциал, тем более, что японский флот даже свои воинские перевозки охранял неудовлетворительно, а коммерческое судоходство не защищал вовсе, да и не имел для этого ресурсов."(с)

Итогом проектирования стало сокращение числа орудий главного калибра и резкое ослабление бронирования в сравнении с «Дредноутом». Фактически оно соответствовало прежним броненосным крейсерам и было совершенно неадекватно собственному вооружению крейсера. Первоначально новые крейсера проектировались как следующее поколение броненосных крейсеров, затем стали именоваться эскадренными крейсерами и наконец в 1911 году получили классификацию «линейных крейсеров» (англ. battlecruiser). На новый класс возлагались следующие задачи:

разведка боем;
поддержка и содействие меньшим крейсерам-разведчикам;
самостоятельные экспедиции с целью окружить вражеские рейдеры;
преследование отступающего флота врага и по возможности постановка его в безвыходное положение путём сосредоточения огня на отставших кораблях;
быстрое окружение противника в ходе боевых действий.

Военно-морская общественность приняла новый класс capital ships неоднозначно, особые нарекания вызывало несоответствие наступательных и защитных свойств крейсеров. Наилучшим образом эти опасения выразил ежегодник Брассея, писавший в 1908 году:

Корабли таких больших размеров и стоимости не подходят для задач крейсеров. Но есть ещё более сильное возражение против повторения этого типа: адмирал, имея «Инвинсиблы» в своём флоте, бесспорно, отправит их в бой, где сравнительно лёгкая броня будет недостатком, а высокая скорость потеряет ценность.


На первом этапе обозначилось два пути развития линейных крейсеров. Англичане делали ставку на огневую мощь и скорость, рассчитывая получить тем самым инициативу в бою. Бронированием в условиях ограничения водоизмещения приходилось жертвовать. Немцы, напротив, довольствовались меньшей скоростью и меньшим калибром артиллерии, но уделяли большое внимание броневой защите и тщательному разделению корпуса на отсеки.

"Несмотря на всю революционность проекта, вопрос о скорейшем начале крупномасштабного производства лодок серии XXI оставался открытым. Главное командование кригсмарине, исходя из возможностей судостроительной промышленности, предложило программу строительства, предусматривавшую ввод в строй 12 лодок ежемесячно. Этих темпов предполагалось достигнуть лишь к августу 1945 года, что совершенно не устраивало немецких подводников. Гросс-адмирал Дениц сделал официальное представление министру вооружений Шпееру, содержащее требование ускорить сроки строительства нового подводного флота.

После подробного анализа ситуации министр назначил ответственным за постройку лодок XXI серии автомобильного промышленника Отто Меркера (Otto Mercker). Шпеер вспоминает : «Этим я нанес смертельную обиду всем инженерам-кораблестроителям, ибо сей уроженец Швабии раньше ничем подобным не занимался, зато показал себя превосходным конструктором пожарных автомобилей. 5 июля 1943 года он представил нам новую программу строительства подводных лодок. Если раньше они строились от начала и до конца на верфях, то теперь Меркер предложил перенять опыт автомобильной промышленности США и изготовлять все оборудование, включая энергетические установки, на разных заводах внутри страны, а затем доставлять их по воде или по суше на верфи и там собирать поточным методом, как автомобили, в данном случае — отсек к отсеку».


Новая программа выпуска предусматривала спуск на воду 33 лодок в месяц. «Не прошло и четырех месяцев после первого заседания комиссии по кораблестроению, как уже 11 ноября 1943 года были готовы все чертежи, а еще через месяц Дениц и я осматривали спущенную на воду деревянную модель подводной лодки. Еще во время проведения опытно-конструкторских работ главный комитет по судостроению начал раздавать заказы промышленникам; впервые мы использовали этот метод, когда готовились приступить к производству новой модели танка „пантера“, и он полностью оправдал себя. Лишь благодаря ему оказалось возможным уже в 1944 году провести испытания первых шести подводных лодок нового образца. Даже в первые месяцы 1945 года, несмотря на поистине катастрофическую ситуацию, мы, безусловно, выполнили бы свое обещание строить ежемесячно, как минимум, сорок подводных лодок, если бы наши верфи не подвергались интенсивным воздушным налетам» (с).

Постоянные бомбежки противника в основном вызывали сбои в поставке дизелей, но и этого было достаточно. Кроме того, поспешность и разнобой в изготовлении секций корпуса часто вели к их нестыковке при сборке на стапеле. В конечном итоге вместо запланированных к спуску на воду в июле 1944 года 18 лодок была готова только одна (U 2501), но и ее пришлось вскоре вернуть на верфь для ремонта.

В марте 1945 года в строй вошла U 2516, за которой вскоре должна была последовать армада из 330 лодок, находившихся в различной стадии готовности (многие из них уже проходили приемку ВМФ или осваивались экипажами). Однако весной 1945 года состоялся массированный налет союзной авиации на Гамбург, следствием которого явилось уничтожение большого количества субмарин, стоявших в доках (в том числе U 2516). В результате только в апреле 1945 г. две подлодки XXI серии смогли выйти в боевой поход курсом на Карибское море — U 2511 и U 3008..."(с).